С момента окончания первой иракской войны (1991-1992гг.) появились две противоположных
точки зрения на новый мировой порядок. Это больше не спор между кантовскими идеалистами и
шмиттовскими реалистами. Уже больше нет проблемы: возможно ли вообще «справедливость
среди наций», но есть проблема: является ли закон правильным медиумом для реализации этого
вида справедливости. Обе стороны едины в целях – обеспечение мира и стабильности, как и
реализация (бесспорная суть) прав человека по всему миру. Оспариваются не цели, но наиболее
многообещающие пути их реализации.
Имеет ли еще значение международное право, когда либеральная и глобально ангажированная
супердержава подменят своими собственными моральными аргументами процедуры
международного права? И все ли будет в порядке с односторонностью благоволящего гегемона,
если его добрые намерения обещают более эффективное следование юридическим целям? Или мы
скорее должны придерживаться конституализации международных отношений?